Амурlife поговорил с мужчинами, которые присутствовали на родах и даже сами их принимали

Мужчины на родах. Кому-то это покажется дикостью, кому-то – глупостью, кому-то – выражением любви. Но порой именно их поддержка необходима женщинам в такой жизненно важный момент, как рождение ребенка. Корреспондент Амурlife побеседовал с мужчинами, которые держат слово, данное в ЗАГСе, – быть рядом со своей супругой в любой ситуации, даже на родах. Чего им это стоило и как они держались, читайте в материале.

«Животный инстинкт заставляет действовать»

Роман Костенко – отец четверых детей. Собственноручно дома принял у жены роды третьего ребенка и охотничьим ножом перерезал пуповину.

Осталось негативное впечатление

Моя жена изначально, когда носила третьего ребенка, хотела родить его дома. Она у меня за все естественное – естественное ношение плода, естественное кормление и естественные роды. Она, кстати, популяризировала слинги в нашем городе. По её мнению, естественные роды дома более безопасны, чем в роддомах, где этот процесс стоит на конвейере. Медики стимулируют роды, торопят, грубят, орут на рожениц. После двух предыдущих опытов у неё осталось негативное впечатление от персонала роддома.

Дома, так дома

У нас до последнего шли дискуссии по этому вопросу. Я предлагал все-таки поехать в роддом и почему-то до последнего был уверен, что все так и получится. В принципе, я не был против идеи домашних родов, но в голове вертелись всякие мысли. С одной стороны, было внутреннее недоверие: вдруг что-то пойдет не так. А с другой – внутри нас, людей, есть звериный инстинкт, который заставит оказать помощь в экстренной ситуации, даже перегрызть пуповину зубами, если это потребуется. Заставит делать все быстро, четко и правильно.

4:00

Сын у нас родился 7 декабря под утро. Я проснулся часа в четыре. Смотрю, у жены отошли воды, начались сильные схватки, пошло раскрытие. Ехать в больницу было поздно. Мы давай рожать дома, на кровати. Я сидел рядом, держал её за руку. Никаких книг и пособий об этом я не читал, к домашним родам не готовился. Ребенок выходил сам. В тот момент, когда он показался полностью, я поймал его своими руками, положил рядом. Мы не стали перерезать сразу пуповину. Ведь какое-то время после рождения между пуповиной и ребенком еще идет обмен энергией и кислородом. Только часа через два я перерезал её. Причем сделать это пришлось охотничьим ножом. Я тогда недавно его купил, думал, пригодится в каких-нибудь поездках. Он был очень острый. Но тут мне пришлось обработать его водкой и воспользоваться с совершенно неожиданной целью. К слову, с тех пор я им больше не пользовался. Перерезав пуповину, с остатками крови и тканей я положил его обратно в футляр. Теперь это семейная реликвия.

Однажды, когда сын подрастет, я покажу нож ему и расскажу эту историю. Кстати, весь процесс родов прошел достаточно тихо. Наша средняя дочь спала в соседней комнате и ничего не слышала. Утром мы сообщили, что у неё родился братик.

Врач отказалась нас принимать

На следующий день с женой и ребенком мы поехали в роддом, чтобы врачи осмотрели нашего сына и зарегистрировали. Тем более плод был крупный – 4 600. У жены продолжалось кровотечение. Но врач, когда узнала нашу историю, сказала что-то вроде: «Вы что, ошизели? Вы секта?» и отказалась принимать и госпитализировать. Мы поехали домой. Кстати, я еще 7 декабря зафиксировал время рождения. Позже сам взвесил ребенка дома на весах в тазике.

На следующий день к нам приехал участковый. Сотрудница полиции сказала, что мы можем написать заявление на медучреждение и того врача. Причем мы её к себе не вызывали. Видимо, сами медики захотели натравить на нас полицию, но закон был на нашей стороне. Никаких заявлений писать мы не стали. А уже со следующего дня к нам домой стали один за одним приезжать различные врачи – терапевт, хирург и другие. Видимо, о ситуации узнали где-то «наверху». Никаких повреждений и изъянов у ребенка они не нашли.

Родители к нашим домашним родам отнеслись, скорее, негативно. Вообще, наше общество пока не понимает этого явления. В некоторых заграничных странах это обычное дело. Акушерка приходит на дом к роженице и принимает у неё роды.

Экстремальщик

Я, вообще, сам экстремальщик. Вырос на фильмах ужасов, тяжелой музыке, где кровь, кишки и все такое – норма. Так что страха у меня не было. Сработал инстинкт, при котором ты ни о чем не думаешь, а просто действуешь.

В начале этого года у нас родился четвертый малыш. Жена родила его в перинатальном центре. Я хотел присутствовать, но не успел. Роды были стремительными. Если вдруг решим завести пятого ребенка, я не против принять его дома.

***

«И в горе, и в радости, и на родах»

Яков Краснобаев – отец, который видел появление на свет всех трех дочерей.

Мое присутствие на родах – идея супруги. Я согласился, так сказать, по незнанию. Мне тогда было 27 лет. Когда же наступило «час X», Аня стала говорить, что мне нужно оформлять документы, сдавать анализы, флюорографию, взять согласие врача. Я опешил. Думаю, какие документы, какие анализы?! Но обратной дороги уже не было. Только вперед. В качестве подготовки мы даже записались на курсы дыхательной гимнастики. Основной принцип – дышать, как собака, я запомнил. Это очень пригодилось на родах.

Час Х

Аню положили в больницу чуть раньше намеченного срока. Пока ребенок не просился на свет, я носил Ане в палату газеты, яблоки, книги. Медсестры удивлялись: неужели она действительно читает там все эти книги и ест яблоки! Все необходимые вещи для себя – халат, шапочку, бахилы я уже приготовил дома. В назначенный день пришел в роддом. Говорю: «Здрасьте, я на роды», и меня спокойно пустили. Помню, предупредили: мол, вот передо мной мужчина упал в обморок. Но, так как я два года когда-то проучился в АГМА, заверил их, что со мной такого не случится. Я оставил вещи, переоделся и вместе с медсестрой на лифте поднялся на верхний этаж. Там в коридоре – Аня. Она не могла найти себе места от боли, схватки уже начались. Нас повели в бокс. Пятый – я запомнил номер. На родах с нами был только младший медицинский персонал. Врач, который должен был быть у Ани, ушел на экстренные роды. Но хуже от этого не стало, медицинский персонал был опытный.

Конечно, в первые же минуты мне стало как-то плоховато. Это была зима, в боксе работали батареи, было душно. Я в этой маске. Аня тужится. Тут медсестра мне говорит: «Что стоишь?» – «А что?» – «Доставай фотоаппарат». Я достал, давай снимать. Головка вышла. Оказалось двойное обвитие. Я так испугался! Сашка вся синяя была. Так что пуповину медики перерезали сами, прямо на шее. Потом все было хорошо. Мне дали дочь на руки.

Второй раз мы рожали проще и быстрее

Также, в принципе, мы рожали и вторую. Только проще и быстрее. Кстати, с той же бригадой. Они мне говорят: «Мы вас помним!». А я их – нет. Они и в тот раз, и в этот все были в масках. Даже подкалывали меня, говорили: «Еще раз к нам придешь?» Я с некоторой долей иронии отвечал: «Обязательно, мда…».

На родах Ярославы я также держал Аню за руку, напоминал, как нужно дышать. Те курсы очень были кстати. По традиции, пересчитывал пальцы у неё на руке. Славка родилась у нас вся белая. Просить перерезать пуповину я не стал. Думаю, врачи – профессионалы, сами справятся. Когда все случилось, позвонил родственникам. Говорю: «Все, мы родили». Они мне: «Что так быстро!» (улыбается).

Третий раз: как без тебя?!

Я был и на третьих родах. Алису мы рожали 31 декабря. Успели, пока врачи еще не начали отмечать Новый год (смеется). Еще во второй раз я пытался заикнуться Ане, что, может быть, я не пойду и она справится без меня. А она: «Как без тебя?!». Так что все три раза я был с супругой на родах.

Конечно, каждый раз, когда присутствуешь там, переживаешь и за жену, и за ребенка, чтобы не случилось кровотечение. Когда ребенок рождается, смотришь – уши, глаза на месте, пальцы на месте. Да – все хорошо. Больше всего я переживал, когда наш первенец – Сашка – все не начинала кричать. Но, слава богу, все обошлось.

Чтобы избежать хамства

Но главный мой мотив, из-за которого я с самого первого раза согласился быть с Аней на родах, это чтобы избежать хамства и грубости медперсонала, чтобы все прошло хорошо, аккуратно. Ведь неприятные случаи бывают. А потом ты уже никому ничего не докажешь. А когда муж рядом, медики спокойно делают свою работу. Все-таки лишний свидетель. Но нам, считаю, повезло с бригадой. Она все три раза принимала у нас роды. Я даже им анекдоты в боксе рассказывал. Они реагировали нормально (смеётся).

Я люблю свою жену

Никакого отвращения к своей жене я не стал испытывать. То, что некоторые мужики позволяют себе говорить – «Да я бы никогда после этого с ней не спал» – это все глупости. Если ты действительно любишь человека, будешь с ним и в трудных ситуациях. Все-таки в ЗАГСе говорил – и в горе, в радости. Я добавлю – и на родах.

Отцовская любовь

А с детьми самое интересное начинается только сейчас. Порой повздоришь с кем-нибудь из девчонок и тут же вспоминаешь, как она родилась на свет, как ты её держал у себя в руках, смотрел, как брали кровь с её пуповины, определяли группу крови, на весы клали… Быстрее отходишь и легче прощаешь.

***

«Мы оба люди невпечатлительные»

Алексей Воскобойников – отец, который принимал роды с марокканской акушеркой и отблагодарил ее мороженым.

Наши дети появились на свет в Израиле. Мы тогда переехали туда жить. Ни родственников, ни знакомых в этой стране у нас толком не было. Мы были предоставлены сами себе. Так что когда встал вопрос – присутствовать мне на родах или нет, сомнений не было. Внутри у меня всегда жило чувство, что муж должен поддерживать жену в этой ситуации. К тому же бросать родного человека в одиночестве в такую минуту – глупо. Да и мы с Настей – люди невпечатлительные.

Первые роды – под дверьми операционной

При всем своем желании на первых родах я не присутствовал. Леня был крупным ребенком, весил 4 550. Долго не хотел вылезать. Медики решили делать кесарево. А на операцию меня не пустили. Я все это время сидел под дверью операционной в ожидании, переживал, все ли там хорошо. Зато увидел ребенка раньше, чем Настя. Его вынесли и показали мне, пока она была под наркозом.

Будем принимать роды вдвоем

А вот на вторых родах я все-таки присутствовал. Это случилось через четыре с половиной года. В Израиле совершенно нормально рожать естественно после кесарева.

В ту ночь в больнице случился коллапс. Все роженицы, как сговорились, решили рожать! Врачей не хватало. Они бегали из палаты в палату. У нас была акушерка из Марокко. Она взглянула на нас, видит, мы спокойны, и спрашивает меня: «Вы можете посодействовать, если что?». Я говорю: «Да, конечно». – «А вы в обморок не рухнете?» – «Нет, все нормально». – «Тогда будем принимать роды вдвоем». Помощников своих она отпустила, потому что они были нужны другим женщинам.

Роды получились затяжными. Там уже начали думать: может, её опять на кесарево отправлять. Наша акушерка пошла на принцип, сказала – если до девяти утра Настя не родит, отдаст её в операционную. Она поспорила об этом с другими врачами на мороженое. Надеялась, что к девяти утра у нас ребенок все-таки родится. Собственно, так и получилось: без одной минуты девять Настя произвела на свет Антона.

Я не сидел на месте

Все это время, пока шли схватки, я не сидел на месте. То и дело бегал за всеми. Помню, несусь за анестезиологом. Увидел, схватил его за штаны и пытаюсь вытащить прямо из другой платы. Говорю – жене нужна новая порция анестезии. Вообще, роды – это стрессовая ситуация, в которой, как при пожаре или погоне за преступником, мозг у человека переключается на действия. Нет времени копаться в своих переживаниях.

Когда я был рядом с Настей, напоминал, как правильно дышать. Она в тот момент ни о каких правилах не думала. Моя рука была сплошной синяк. Она хватала, лупила меня… Мне помогли курсы будущих родителей, которые мы прошли, когда еще готовились к рождению первого ребенка. Мужьям там объяснили, как не стоять в родильной комнате пеньком. Вот я и старался делать все, чтобы поддержать её и помочь.

Тут меня прорвало

Утром, когда все закончилось, я, обессиленный, вымотанный после бессонной ночи, поплелся домой. Перед этим забрал старшего сына от бабушки. Пришли, он мне говорит: «Ну что, братик родился?». Я говорю – да. По своей детской наивности он спросил: «Всё, теперь я вам больше не нужен?» И тут меня прорвало! Я обнял его и начал рыдать. Говорю: «Дурак ты, Леня! Как ты можешь такое говорить! Вы совершенно разные люди!»

Акушерка расплакалась

Наша марокканская акушерка своё мороженое получила. Только ей его принес я. Мы ж как русские люди привыкли: если врач совершил подвиг или просто не был сволочью и хорошо выполнил свою работу, нужно сделать что-то приятное для него, отблагодарить. Я купил ей коробку какого-то вкусного мороженого и цветы. Принес, дарю… И тут с ней случился шок! Она перепугалась, говорит – у нас такого нельзя, не принято. Я говорю: «Это не взятка, а благодарность за то, что вы к нам хорошо отнеслись». Она расплакалась и сказала, что у неё за всю карьеру не было ничего подобного.

Роды – не аттракцион

Вообще, роды для меня не какой-то аттракцион или возможность испытать себя. Я считаю, если есть желание или внутренний позыв помочь любимому человеку, почему бы нет. Настя знает, что мне можно доверять. Пусть я не умею всего того, что положено среднестатистическому мужчине – не рыбачу, не вожу машину, не обладаю какой-то мускулатурой, – но она знает, что я ни в какой ситуации её не брошу.

(Фото из личных архивов)