В преддверии Радоницы Амур.life решил отправиться на городские кладбища города. Сделали мы это два дня назад, в аккурат до снегопада. Автор материала не ставит целью указать на запущенность кладбищ и не пытается прямо или косвенно хайповать на коронавирусе. Это просто прогулка по старым местам. Если вы боитесь смерти, не хотите думать о ней, избегаете кладбищ – просто не читайте дальше. И не осуждайте нас за то, что мы показали всё, что увидели.

В черте города Благовещенска есть как минимум два известных больших кладбища. Одно из них, православное, расположено на улице Мухина, недалеко от жилых домов. Второе – молоканское – находится в нежилом тупике по улице Богдана Хмельницкого, в районе пересечения с улицей Северной. Рядом находятся гаражи, автомойка. Одной стороной кладбище граничит с базой ОПС.

Погост по улице Мухина более, если можно так выразиться, живой – его посещают родственники, через территорию люди ходят в гаражи и просто срезают путь. Второе кладбище совсем заброшено. Мы не насчитали там и десятка ухоженных могил, между тем дело было незадолго до празднования православной Пасхи, за которым, как известно, следует Радоница – день поминовения усопших. В это время принято посещать погосты, приводить в порядок и украшать места захоронения.

Когда на молоканском кладбище появились первые могилы, сказать трудно. Известно, что хоронить здесь перестали в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века.

Вход на погост припрятан за гаражами и замусорен. Первое, что бросается в глаза – место упокоения запущено: территория заросла деревьями и лианами. Вдоль западной стены проторена тропа, она ведёт к базе. В глубине кладбища вдоль этой тропы находится целый ряд детских захоронений. Судя по датам, малыши покинули этот мир конце 60-х.

Здесь почти нет крестов, в основном обелиски – с пятиконечной звездой или без таковой. Один венчает лира – должно быть, здесь покоится артист.

Нечасты отсылки к профессии умершего: якорь – моряк, руль – шофёр.

А вот пять одинаковых маленьких холмиков и ни одного надгробья. Видно, что совсем недавно здесь кто-то наводил порядок.

Периодически мы натыкались на маленькие холмики, обложенные камнями и украшенные старыми, вылинявшими цветами. Предположили, что кто-то хоронил здесь домашних любимцев.

На одну из безымянных могил обратил внимание слоник – мягкая игрушка. Его сразу не разглядеть, плюшевый зверь живёт здесь так давно, что мимикрировал под пейзаж.

Старый погост оказался обитаемым: первыми нас встретили настороженные собаки. Затем мы заметили осторожных, но опасных бомжей. Некоторые из них были молодыми мужчинами с опухшими и расцвеченными гематомами лицами. Что они делают здесь и вообще – расспрашивать об этом было как-то неловко и неуместно. Сами они, к счастью, не изъявили желания пообщаться.

Было понятно, что мы на чужой территории – нас никто сюда не звал, сюда вообще никто никого не звал. В глубине кладбища мы обнаружили нечто похожее на шалаш. Под ногами тут и там валяются пустые бутылки и бутылочки, шприцы и другой мусор. Чем дальше в кладбище, тем неуютнее. Несколько раз мы натыкались на кучки перьев – вероятно, принадлежавших птице, символизирующей святой дух.

Если сравнить некрополь с городом, то это был бы город с очень плотной застройкой. Некоторые могилы заключены в ограды, как в скобки. Остальные складываются в мёртвые жилмассивы, разделённые еле заметными, сильно заросшими проходами.

Кое-где сохранились таблички, реже – фото покойных. Много старых, провалившихся могил, заросших кустарником и деревьями. А иногда не осталось ничего – ни холмика, ни тем более памятника. Можно только предположить, что здесь должно быть захоронение.

Это странное место. Здесь вязнет время и накатывает печаль. Заросшие, провалившиеся, безымянные могилы – их обитатели будто умерли во второй раз, теперь уже окончательно: в мире живых не осталось тех, кто знал их и помнил.

Это мрачное место в черте города, закрытое и почти необитаемое. Заросшее, неровное, ощерившееся покосившимся ржавым железом. Приближаясь к выходу, мы оглянулись и увидели свежеокрашенный обелиск – ярко-белый, как луч света.

Через залежи листвы и мусора пробивается первая зелень, а в зарослях звенят птицы. Всюду жизнь.