Ему 33 года, он родился в Благовещенске и уже почти 10 лет живет в Москве и работает на телеканале «Звезда». Исколесил полмира, был ранен в Сирии, не раз снимал репортажи, находясь бок о бок с президентом страны, но не зазвездил. О жизни в амурской столице и своей работе Константин Худолеев рассказал Aмур.life.

Знакомьтесь: Константин Худолеев, специальный корреспондент телеканала «Звезда». В Москве многие думают, что Костина родина – Владивосток, откуда он и приехал в столицу. Но родился и вырос Костя в Благовещенске и о своем детстве в приграничном городе вспоминает с теплотой.

– Детство у меня было очень крутое! Я весь город объезжал на велике, катался по набережной. Жили мы в центре, возле гимназии № 1, где я и учился.

Два года назад, в ноябре 2017, Константин Худолеев был ранен в Сирии. «В результате взрыва пострадали пятеро российских военнослужащих и четверо журналистов. В их числе – Константин Худолеев, уроженец Благовещенска», – сообщали тогда СМИ. Сам Костя вспоминает о тех событиях сдержанно и без пафоса.

– Я до сих пор не понимаю, что там произошло. Был взрыв, но что это было – версий много, все еще ведется следствие, точного ответа нет. Кто-то писал, что это фугас, кто-то говорил, что выстрел из миномета. Мы снимали работу наших саперов, которые в городе Дейр-эз-Зор проводили разминирование. Так получилось, что к эпицентру взрыва я находился ближе всех журналистов. Я стоял к нему спиной, мы собирались записывать с оператором стендап (когда журналист появляется в кадре – Прим. ред.) Мой оператор, Дмитрий Стародубский, стоял лицом, но был спрятан за камерой, за штативом. Камера спасла ему как минимум здоровье. Она вся была посечена мелкими осколками, и это все могло достаться ему. Я был в бронежилете, он потом был похож на дуршлаг – весь в дырочку.

Когда произошел взрыв, я его своими глазами не видел. Раздался страшный грохот, потом остался только звон в ушах, и я вижу, что все вокруг лежат и кричат от боли. Первая мысль – мне тоже надо упасть, потому что может произойти еще один взрыв. Я кинулся на землю, но больше встать уже не мог, понял, что ранен. Слава богу, что все выжили.

Тимур Абдуллаев – он работает на канале «ТВ Центр», очень умный, тонкий человек, намного старше меня, первым пришел на помощь, все было, как в фильме, он мне сказал: «Браток, я тебя дотащу». Реально это человек, который меня вытащил.

Очень повезло, что все кости у меня остались целыми, но ранения были довольно кровавые. Уже через сутки мы находились в больнице в Подмосковье. Врачи смогли извлечь далеко не все осколки, их до сих пор видно на рентгеновских снимках.

В тот день я даже не успел как следует понять, на какие подвиги были готовы совершенно незнакомые мне люди, только для того, чтобы спасти нас с коллегами. Для этого были задействованы все средства. Мы уезжали под прикрытием, улетали на вертолёте, потом на самолете транспортной авиации. Люди просто очень хорошо выполнили свою работу. Первую помощь нам оказали в госпитале в Сирии, он был собран из надувных модулей в полевых условиях, прямо на аэродроме (Хмеймим – Прим.ред). Там могли и операцию сделать, но решили, что лучше долететь до России.

Наверное, мои родные и близкие не хотели бы, чтобы я ездил туда, где стреляют. Но у нас негласное правило – на войну не просятся, но, когда посылают, не отказываются. Особо гордиться тут нечем – такая работа.

Видеть своими глазами и знать, что там происходит, – действительно является солью нашей профессии, чтобы твое мнение и твои слова были основаны не на том, что тебе это кто-то рассказал, а на том, что ты увидел своими глазами. На самом деле, ранение в Сирии – не первый случай, когда обо мне писали СМИ. Местная «Комсомолка» заинтересовалась мною, когда я окончил школу – мне было тогда 14 лет. У мамы до сих пор хранится газетная вырезка, – улыбается Костя.

Причем я никогда не был вундеркиндом, и родители не стремились к тому, чтобы я окончил школу раньше положенного. В школу пошел в 6 лет и совершенно случайно оказался в экспериментальном классе, где пятилетку проходили за два года. Так что в 8 лет я пошел уже в 5-й класс.

После уроков я ходил в «Школу Еко». Даже не представляю, сколько это стоило моим родителям, но они никогда не жалели на это денег. Я учил английский, немецкий, французский и китайский и к 13 годам довольно бегло говорил на всех этих языка. И до сих пор я на них могу изъясняться довольно обыденно – ну, кроме китайского. Так что хочу сказать, эта школа – самое крутое, что есть в Благовещенске. При этом я не был даже лучшим учеником, но все получалось.

В 15 лет я учился уже на первом курсе АмГУ на факультете международных отношений. В студенчестве по совету папы стал заниматься борьбой самбо в школе олимпийского резерва у замечательного благовещенского тренера Виктора Курашова. Я никогда не добивался особых высот, но стал спортсменом и благодаря этому, собственно, перевелся в университет во Владивостоке.

Когда там узнали, кто мой тренер, связались с ним, и он сказал обо мне хорошие слова – в результате я учился бесплатно, боролся за сборную университета. А эта секция самбо в Благовещенске и до сих пор очень сильная. Я на всех спортсменов подписан в Инстаграме, слежу за их успехами, соревнованиями, турнирами…

Так вот, во Владивостоке у нас жили родственники, и там я проводил каждое лето. Я считаю, для нашей страны это вообще уникальный город! Однажды я вновь отправился туда на каникулы, и благодаря своей тетушке, которая сотрудничала с местным ТВ и увидела во мне какой-то потенциал, я и оказался на телевидении. Мне было 16 лет, я должен был переходить на 3 курс, а она попросила меня прочитать текст, и вышел сюжет, начитанный моим голосом. Потом мне дали подержать микрофон. А потом она сказала: «Сегодня у нас два сюжета, я поеду на первый, а ты – на второй».

И началось! Мне говорят: «Ты в штат вообще собираешься устраиваться?». Так я решил остаться во Владивостоке, как я тогда думал, навсегда. Мне всегда очень везло на людей, которые видели во мне потенциал и поддерживали. Ведь может показаться странным, что столь молодой человек будет работать и у него что-то получится. Безусловно, это был большой аванс, и именно своим коллегам я благодарен за то, что помогали прокладывать свой путь.

Именно во Владивостоке я встретил свою будущую жену Алёну. Мы познакомились студентами, оба выиграли конкурс на получение Потанинской стипендии. Я умудрялся работать, заниматься спортом и учиться на «отлично», а она была самой красивой! В 20 лет я стал собкором «5 канала» во Владивостоке. Работал на Олимпиаде в Пекине, ездил в командировки в Японию и Корею.

Я не был студентом журфака, но так получалось, что конкурировал с репортерами лучших каналов страны, и это задало определенную планку.

Почти 10 лет назад Косте Худолееву поступило предложение работать на телеканале «Звезда». В Москву он уезжал вместе с женой и сыном. За эти годы у него было множество съемок, некоторые запомнились особенно.

– Выборы президента в 2012 году. Помните знаменитую слезу Путина на Манежной площади? Я видел это своими глазами. Ясно, что это ветер был, я в этот момент был рядом (В марте 2012 года, выступая на Манежной площади перед своими сторонниками, Владимир Путин эмоционально объявил о своей победе на президентских выборах. Позже он объяснил, что слезы, которые блестели у него на глазах, появились из-за ветра – Прим.ред.)

Если говорить про крутые съемки, то недавно в Крыму, в Севастополе мы ходили на учения на крейсере «Маршал Устинов», я был единственным журналистом, который находился на расстоянии вытянутой руки от президента, когда он наблюдал за маневрами в Чёрном море. Мы – военный канал и были единственными, кого туда пригласили, потому что места на палубе немного, камера нужна. И кого послать – конечно, тех, кто на корабле чувствует себя как рыба в воде. Это канал «Звезда». Мы поднялись на борт крейсера, потом приехал верховный главнокомандующий – глава государства.

Это круто, что рядом с президентом мы были единственными репортерами. Мой оператор снимал, как они вместе с министром обороны и главкомом ВМФ за этим смотрят, какие эмоции испытывают. Таким Путина, я думаю, мало кто видел. Было заметно, насколько ему самому интересно. Мне кажется, это большая журналистская удача. И это благодаря тому, что я работаю на «Звезде».

Вообще, я много раз был в море. Наверное, месяца 4 в общей сложности провел на кораблях. На самых крутых, боевых – от авианосца «Адмирал Кузнецов» до атомного крейсера «Петр Великий». И северным морским путем мы ходили, и в Средиземном море были. Это большая часть жизни. Находясь там, ты вспоминаешь все книги о путешествиях, прочитанные в детстве. Потом прощаешься с командой, со всеми переписываешься, следишь за этим кораблем, и на берегу тебе еще какое-то время кажется, что ты – часть экипажа.

А если бы военно-транспортная авиация начисляла мили за полеты, у меня был бы уже суперплатиновый-золотой статус, и я мог бы летать в любую точку мира на их самолетах бесплатно, но мили не начисляют, – смеется Константин. – Мы очень много летаем. Это одна из привилегий. Мы бываем там, куда даже за большие деньги невозможно попасть. Бывают такие командировки, когда ты иногда 2 или 3 раза в день летишь на вертолёте, как будто на автобусе или троллейбусе едешь. Я летал, наверное, на всех видах вертолетов, где есть пассажирский или десантный отсек.

Работая на государственном общественно-патриотическом канале, который курирует Министерство обороны РФ (именно так характеризуется канал «Звезда»), Костя не раз оказывался в горячих точках.

– Я не такой матерый боевой репортер, как, возможно, кто-то подумает. Так складывается судьба, что приходится снимать не только на учениях. Когда в мире случаются военные конфликты, работа журналистов – поехать туда и разобраться, что происходит на самом деле. Я считаю, мне повезло, что я работаю в таком месте, и для нашей редакции это всегда важно и актуально.

Я был и на площади Тахрир в Египте, когда у них зрела революция, и в Мали, когда террористические группировки захватывали заложников. Одним из первых от нашего телеканала оказался в Крыму, когда там случились события, предшествовавшие референдуму…

Когда началась операция в Сирии, я был там далеко не первым. Несколько раз находился в этой стране, мы освещали деятельность людей, которые работают в Центре по примирению враждующих сторон. Объехали всю Сирию – одними из первых оказались и в Пальмире после того, как ее освободили, работали в Алеппо, когда город был поделен на несколько секторов и каждый день там были обстрелы.

Когда ехали туда, было очень страшно. Но там я увидел то, чего никак не ожидал – работают все рестораны, кафе, парикмахерские, рынки, люди ходят по улице и совершенно ничего не боятся. Складывалось ощущение, что они привыкли к тому, что происходит. Боевые действия там начались в 2011 году, и многие дети появились на свет уже после этого, другой жизни они никогда не видели. Идет война, и самое ужасное, что люди к ней привыкли. Это мое самое главное впечатление.

Что касается отношения семьи к моей работе, то я сначала стал работать на телевидении, а потом познакомился с Алёной. Так что она знала, за кого замуж выходит. Ну а если серьёзно, то, конечно, она переживает, но и понимает, что я люблю свою работу. Она поддерживает меня, всегда хвалит, когда что-то действительно получается, или критикует, если что-то не то. Это самый требовательный зритель моих репортажей.

Сейчас Костя и его жена Алена воспитывают уже двоих сыновей. Старшему исполнилось 12 лет, младшему – 4. Каждый год они бывают во Владивостоке. А сам Костя иногда приезжает в Благовещенск. Последний раз посетить родной город удалось «благодаря» огромному оползню, который перекрыл реку Бурея, и задачу дать воде дорогу поставили перед российскими военными.

– У меня нет возможности очень часто бывать в Благовещенске, но иногда приезжаю. Последний раз я буквально прожил на Бурее 2 недели, прилетали туда каждый день. Мы снимали все, что там происходит.

Там нет интернета, нет возможности «перегнать» материал, поэтому летали каждый день на вертолете из Белогорска. Несколько раз я съездил в Благовещенск, повидал друзей, одноклассников. Моста через Амур еще не видел, – улыбается Костя. – Какое все же классное у меня детство было в Благовещенске. Когда-то я считал, что уехал оттуда очень взрослым в 16 лет…