https://www.amur.life/questions/2021/08/05/galina-syschuk-i-evgeniy-litus-bezymyannyh-mogil-ne-budet-esli-kazhdoy-zadat-vechnye-koordinaty

Галина Сыщук и Евгений Литус: безымянных могил не будет, если каждой задать «вечные» координаты

5 августа 2021, 20:15

В Амурской области, как и во всей стране, существует проблема безымянных могил. Их стало намного больше в 90-х, когда не чурающиеся потревожить прах умерших «металлисты» скручивали с надгробий металлические таблички. Экс-директор МП «Ритуальные услуги» Галина Сыщук рассказала в «Простых вопросах», как она в свое время начинала работу по «оцифровке» всех 13 благовещенских кладбищ. Цель - чтобы каждая могила получила «вечные» координаты, которые были бы «привязаны» к сайту кладбища или учреждения по организации захоронений.

А редактор популярного краеведческого портала «Амурские отголоски» Евгений Литус поделился, насколько трудно бывает восстановить информацию о безымянных захоронениях и как сильно не хватает современных технологий в этом деле.

– В селе Джалинда Сковородинского района разыскивают тех, кто что-либо знает об обнаруженных захоронениях на месте старой церкви. Правда, безвестные могилы - это примета и нашего времени, когда у человека не было родственников или они уехали и не навещают погост. До 2012 года МП «Ритуальные услуги», в ведении которого было 13 кладбищ, возглавляла Галина Сыщук. Галина Ивановна, неужели нет какого-то закона, чтобы где-то был план захоронений с фамилиями, персональными данными людей?

История с церковным погостом в Джалинде отдельная тема. До революции похороненные в ограде церкви не числились в сельском совете, здесь нужно искать в архивах информацию, конечно. А вот за советское время мы не восстановим. Я когда пришла работать, я попыталась найти книги даже 80-90-х годов. Не нашла ни на одном кладбище. Никто никуда ничего не сдавал эти планы. Вот что родственники помнят, то и есть. Мы по возможности переписывали захоронения на 8-м километре, но если помните, в 90-х по кладбищам прошло полное ограбление снимали металлические таблички, надгробия - все шло в металлолом. Кое-что успели собрать, заносили в компьютер. Работали девчата, каждый день смотрители переносили данные: номера, фамилии умерших все заносилось в этот компьютер. И сдавалось это в ЗАГС. Копии я сдала в архив, но это то, что до 2012 года было собрано.

– Вы так рассказываете, будто это личная ваша инициатива, а не закон. Неужели нет обязательства такого у кладбищ? Для сельских кладбищ – там вообще пара поколений сменяется, и уже не помнят, кто похоронен. А родственники все уехали. При захоронении ведь выдается разрешение от местного органа власти – куда эта запись вносится, план места?

Нет такого плана. Я была на одном семинаре это страшная картина. Как затонувшие корабли по всей стране лежат, так и безымянные могилы и даже брошенные кладбища.

– У вас была инициатива интересная инициатива – цифровизация на кладбищах.

Да. И это несложно. Специальным прибором выверяются координаты, даже смартфоном это сделать можно. Они заносятся в реестр, на карту, и можно это выкладывать на сайте учреждения, которое владеет кладбищами. Это такие «вечные» метки.

– И тогда любой желающий из любой точки мира просто через поисковые системы может набрать ФИО, годы жизни и узнать, где человек похоронен с точностью 100 %.

Да, и, если родственники уедут, они всегда могут заглянуть на эту карту, которая должна обновляться, и проконтролировать, что, да, могила вот она.

– Если продолжить эту мысль, то агентства ритуальных услуг могли бы за плату ухаживать за захоронениями людей, потомки которых уехали жить в другие регионы. Потом досылая фото- и видеоподтверждение. Как ведется работа по учету захоронений, есть ли план, мы попытались узнать в МП «Ритуальные услуги», но пока информации нет. Другая грань существования безымянных могил – невозможность пролить свет на исторические события, узнать о личностях, ведь порой только по информации на надгробных памятниках можно установить, например, отчество или годы жизни. В студии руководитель популярного краеведческого портала «Амурские отголоски» Евгений Литус. Обидно бывает, когда этого не хватает?

Большинство захоронений на Вознесенском кладбище именно такие. Либо сбитые с бетонных конструкций, либо каменные памятники со сбитыми именами. Трудно сказать, насколько это было сделано целенаправленно и к какому периоду это относится.

– Вы восстанавливаете таблички?

Есть огромный план по сохранившимся захоронениям: Чудаков, Манучаров, Еремич, Доенин. Недавно прошел прямой эфир с мэром, нам рекомендовали помочь будет создана некая коллаборация, чтобы мы действовали вместе с администрацией. Но работа обязательно бы продолжалась. Потому что на сегодняшний день, даже если мэрия захочет, она не сможет восстановить захоронения этих людей. По закону это могут делать только родственники. Если их нет 50 лет и на свалку. Аллеи, деревья, вывоз мусора да, это ответственность муниципалитета. А покосившийся памятник у родственника нет.

– Что вам хотелось бы изменить в нашем законодательстве?

В принципе, оно сформировано нормально. Здесь в большей степени мы возвращаемся к дореволюционной истории, высокой роли общественных организаций тогда. Они могли бы взять на себя софинансирование, задачу по поиску информации. Власть может направлять. И еще бы сделало ревизию.

– И карту, план, размещенные в сети интернет.

Да, потому что сейчас мы периодически получаем отовсюду по интернету письма: «Моя бабушка, мой дедушка похоронен на Вознесенском кладбище, скажите, где». А мы не знаем.

– Эту программу можно считать обращением к муниципалитету, областной власти. Время идет, кладбища растут, уходят люди, уходят и их могилы.

Я бы добавил еще, что общественники готовы приняться за сбор, инвентаризацию в качестве помощи «Ритуальным услугам». Ведь с каждым месяцем, каждым годом что-то утрачивается.